Глаза навыкате: «Раскрашенная птица» — самый адский фильм о войне
Глаза навыкате: «Раскрашенная птица» — самый адский фильм о войне
В конкурсной программе Венецианского фестиваля был фильм, который некоторые сочли лучшим из всех, другие — худшим. Это чешская «Раскрашенная птица», треш-хоррор под видом военной драмы. Картину показали на петербургском фестивале «Послание к человеку» (повтор — 17 сентября в 19:30). Редактор сайта «Искусство кино» Егор Беликов разбирает этот фильм на составляющие и находит среди сцен изнасилований (в том числе и педофильских) и расчленений некий смысл.
«Раскрашенная птица» выходит далеко за пределы очерченного круга фильмов о войне, являясь квинтэссенцией самых жестоких и непримиримых из них. Его невыразимо сложно воспринять, зрители на Венецианском фестивале, даже на пресс-показе, где вроде бы должны были оказаться самые подготовленные из нас, бежали, не дожидаясь окончания очередной сцены, а закрывая глаза, лишь бы больше ни секунды не увидеть, и прорываясь через соседские ноги (есть и такой, кстати, эпизод в фильме, только ноги там лошадиные, но дыра в одной из них — сквозная).
Писателя Ежи Косинского (настоящая фамилия его семьи Левинкопф, так его родители прятались от холокоста), опубликовавшего роман-шокер «Раскрашенная птица» в 1965 году, обвиняли в плагиате: он, как считается, еще и не сам, а чужими руками (на момент «написания» романа он не знал английского языка) собрал книгу из украденных сюжетов польской литературы, той, что неизвестна была широкому зарубежному читателю. Изначально писатель утверждал, что история в книге автобиографическая. В 1991 Косинский покончил с собой — у него было плохое здоровье, и его травили журналисты.
Подлог как художественный прием, безусловно, не нов для литературы. Впрочем, режиссер Вацлав Мархоул (для чешского актера это второй полный метр в качестве постановщика — в 2008-м он снял «Тобрук» и на десять лет погрузился в «Раскрашенную птицу») вовсе не замечает в оригинальном романе обмана и преувеличений, он ставит все по тексту, а где-то докручивает его. Им движет идея снять универсальный фильм о войне, а значит, возможно, последний из них. Главный художественный мотив картины — насилие, основные режиссерские задачи — его деэстетизация, десакрализация, гарантия монотонности, предопределенности, универсальности жестокости.
Все страны Восточной Европы смешиваются в кадре в одно большое грязное село и лес — прифронтовые государства теряют перед жестоким молохом всякую национальную идентичность. Главный герой, мальчик из еврейской семьи, живет с бабушкой (родители, видимо, спасаются от холокоста), пока та в одночасье не помирает. После чего он начинает почти что против своей воли скользить от города к городу, из одной приемной семьи в другую, от очередного поломанного где-то глубоко внутри, сумасшедшего человека к следующему на своем пути.
"
