Аманат — дело чести. Как сложилась судьба «русского» сына имама Шамиля | История | Общество | Аргументы и Факты
Аманат — дело чести. Как сложилась судьба «русского» сына имама Шамиля
26 мая на экраны выходит фильм «Аманат», повествующий о трагической истории любви Джамалуддина, сына имама Шамиля, и русской дворянки Елизаветы, внучки президента Императорской Академии художеств и Государственного секретаря Российской империи Алексея Оленина.
История эта вполне реальна. В 1839 г. во время осады и штурма укреплённого горного аула Ахульго девятилетний сын имама Шамиля по требованию русского генерала Павла Граббе был передан российской стороне в качестве заложника. О чём вроде как и говорит название фильма — слово «аманат» чаще всего переводят исключительно в значении «заложник». Другое дело, что в исламской традиции это арабское слово означает прежде всего не человека или предмет, а довольно широкое понятие. В чисто богословском смысле «аманатом» является всё, что создал Всевышний и что он вверил, поручил людям. В отношениях же между людьми под «аманатом» понимают нечто такое, что можно перевести как «дело веры, доверия и чести».
По большому счёту, сюда входят и семья, и любовь, и служба, и отношение к присяге, и честное соблюдение договоров. Ну а по факту, конечно же, и судьба Джамалуддина и Елизаветы Олениной, в которой всё поименованное сплелось в довольно-таки хитрый узел. Доверие, честь и преданность в этой истории постоянно испытывались на прочность. И нельзя сказать, что всё и всегда проходило гладко.
«Господин Горец»
Проявляется это прямо в самом начале истории. Имам Шамиль, запертый русскими войсками в том самом ауле Ахульго, вступил в переговоры исключительно под действием силы. Ряд штурмов, огромные потери, роптание приближённых — всё это вынудило Шамиля принять условия капитуляции, важнейшими из которых были три. Первое — вступить в подданство Российской империи. Второе — принести обещание не выступать с оружием против своего нового законного государя. Третье — выдать русским в подтверждение чистоты своих намерений старшего сына. Практика для народов, исповедующих ислам, вполне заурядная, так что никакого «издевательства над отцом и сыном» со стороны имперской армии не было. Скорее напротив — уважение к местным обычаям.
О чём косвенно свидетельствуют и дневниковые записи генерал-лейтенанта Павла Граббе: «Сын Шамиля девяти лет, бойкий мальчик, без робости распоряжается как у себя дома». Судя по всему, к роли заложника он был в общем и целом подготовлен. В том числе и воспитанием — попасть в аманаты было своего рода «профессиональным риском» сына имама.
Итак, между русским императором Николаем I и Шамилем состоялось «дело чести». Как же соблюдались условия?
Со стороны Николая — образцово. Император заявил Джамалуддину: «Ты будешь мой, а я — твой!» И определил его сначала в Москву, в Александринский сиротский институт, ставший впоследствии знаменитым Александровским военным училищем. Но там не было мусульманского священника, и потому мальчика перевели в Александровский кадетский корпус для малолетних сирот в Царском Селе. Из чего следует справедливый вывод — к перемене веры Джамалуддина никто не принуждал. Ему даже позволили одеваться не по форме корпуса, а носить свой национальный костюм. В 1841 г. его и вовсе переводят в Первый кадетский корпус — любимое учебное заведение Николая, где воспитывались его сыновья. Кстати, официально заложника именуют так: «Его Сиятельство Господин Горец Джамалуддин Шамиль».
Месть за месть?
А что же его отец, имам Шамиль? К сожалению, он поступил против чести. В принципе, его можно понять. Когда-то в 1837 г. русский император Николай I, находясь на Кавказе, предложил ему неплохое соглашение. Шамиль сложит оружие, а взамен получит вот что: «Император возвеличит Шамиля, окажет ему почёт и сделает управляющим делами всех дагестанских мусульман». Это предложение было высокомерно отвергнуто. Турки, заинтересованные в продолжении войны на Кавказе, тогда же обещали Шамилю титул «короля закавказского» и официально провозгласили его «генералиссимусом Черкесской армии». Теперь, потерпевший в 1839 г. от русских поражение и потерявший первенца, он принялся мстить. Военные действия против России, вопреки договору чести, уже в 1840 г. были открыты вновь.
Сказалось ли это на судьбе Джамалуддина? Отчасти. Он пишет отцу трогательные письма: «Драгоценный мой родитель Шамиль! Все обряды магометанской веры я исполняю, как исполнял дома, ибо по приказанию Милостивейшего Государя Императора нас учит мулла нашей веры. С тех пор, как я с Вами разлучился, я писал к Вам с дозволения Начальства два раза, а от Вас не получил никакого известия, и потому прошу Вас, милый мой родитель, не придавать меня забвению. » Однако эти письма не доходят. Причина проста. Раз имам не соблюдает условия договора чести, то император считает себя вправе ответить адекватно — письма у «Господина Горца» принимаются, но адресату не отправляются, а оседают в архиве Отдельного корпуса жандармов.
Однако во всём остальном никаких стеснений Джамалуддин не испытывает. Он прекрасно учится, помимо русского осваивает французский и немецкий языки, по собственным словам «очень приохотился к танцам и гимнастике», а также любит точные науки — «находит какое-то странное наслаждение в решении математических задач». И, наконец, в 1849 г. выходит из корпуса в чине корнета. Для несения службы его отправляют во Владимирский 13-й уланский полк, который базируется в Торжке Тверской губернии.
Там же, в Торжке, живёт семейство Оленевых — двери их дома всегда были распахнуты для столичной молодёжи. В 1849 г. среди этой самой молодёжи самым заметным был, разумеется, «Господин Горец». После грандиозного успеха романа Михаила Лермонтова «Герой нашего времени» всё, что связано с Кавказом, было предельно романтизировано. Неудивительно, что внучка президента Академии художеств и дочь героя войны 1812 года Петра Оленина Елизавета обратила на Джамалуддина внимание.
Неполное счастье
В общем, состоялась завязка романа. Который тоже имел политическую подоплёку. Молодые люди, объяснившись, открыли свои чувства. Елизавета — отцу. Джамалуддин — императору, который был ему, по его же словам, «вместо отца». Пётр Оленин не возражал. Император — тем более. Согласно законам Российской империи, мусульманин не мог жениться на православной, предварительно не порвав с верой отцов и не приняв крещения. Николай I это отлично знал, и брак приветствовал, выразив даже желание стать крестным отцом «Господина Горца», а потом и посаженным отцом на его свадьбе.
Да и сам Джамалуддин был настроен решительно. Если верить племяннику Елизаветы Олениной, писателю Петру Оленину-Волгарю, сын Шамиля говорил своей нареченной невесте: «Твой Бог — мой Бог! Моя душа — твоя душа. Твоя вера лучше моей уже потому, что она знает Пречистую Деву, Божественную Мать, а моя вера её не знает. »
Помолвка длилась без малого пять лет. В 1854 г. имам Шамиль нанёс русскому императору удар под коленки. Шла Крымская война. В июне-июле 1854 г. британско-французский флот блокировал русские корабли в бухте Севастополя. В те же дни Шамиль вторгается в Грузию, где его мюриды сеют смерть и разрушения. А также захватывают ценнейших пленников — Анну Чавчавадзе и Варвару Орбелиани. Обе они, мало того что внучки последнего грузинского царя, так ещё и фрейлины императрицы.
Собственно, на этом заканчивается история Елизаветы и Джамалуддина. Если верить рассказу Оленина-Волгаря, «Господин Горец», узнав, что его собираются обменять на грузинских княжон, вроде бы попытался бежать, но его поймали и под стражей доставили на Кавказ, не дав даже повидаться на прощание с нареченной невестой.
Обмен состоялся. Правда, радости это не принесло никому. Николай I в марте 1855 г. умер. Надежды Шамиля на то, что его первенец продолжит дело отца, не оправдались. Тот, хоть и оставался формально мусульманином, стал «слишком русским». К тому же хранил верность своей русской невесте. Отец, подобно императору, перехватывал его письма Елизавете, а потом и вовсе принудил сына к браку, женив его на чеченке. Но брак счастливым не был — Джамалуддин умер от тоски и туберкулёза в 1858 г. Так Шамиль окончательно потерял сына. Сам он в следующем году станет почётным пленником следующего русского императора, Александра II. А в 1866 г., уже проживая в Калуге, принесёт присягу на верноподданство России. Вполне возможно, что в тот момент Шамиль и сожалел об упущенном почти 30 лет назад шансе покончить дело миром, как то предлагал ещё Николай I. Но время ушло. И слишком уж часто за эти годы нарушалось то самое «дело чести», которым были связаны имам и император. Расплата за это оказалась жестокой.
"
