Операция «Дженифер» : покров тайны сорван
В1968 году в Тихом океане, с глубины более пяти километров, США тайно подняли нашу подводную лодку К-129. Об этой операции ЦРУ, названной «Дженифер», американцы сняли фильм, который с комментариями Е. Киселёва был показан в марте 1999 года по НТВ. контр-адмирал Анатолий Тихонович Штыров, бывший в 1974 году заместителем начальника разведки Тихоокеанского флота и обладавший наиболее полной в СССР информацией по операции «Дженифер», обозревая фильм, восстанавливает правду о трагических событиях, связанных с гибелью нашей подводной лодки.
ЛУКАВЫЙ ФИЛЬМ
Американцы показали в фильме только то, что сочли нужным, а это всего лишь 25 процентов фактического материала. Остальное no-прежнему скрыто в архивах ЦРУ. В фильме, несмотря на его подчёркнутый документализм, много полуправды. Например, показан «момент взрыва» в корпусе подводной лодки с выбросом огня наружу. Эффект, рассчитанный на непосвящённого обывателя, но действующий на психику неотразимо. Зрителю навязывается единственная причина гибели К-129 — от взрыва аккумуляторной батареи. Но это заведомая ложь: в истории подводных флотов мира было много случаев взрывов батарей, и ни в одном из них эти взрывы не приводили к разрушению прочного корпуса подводной лодки (хотя бы из-за противодавления масс забортной воды).
Американцы заявили, что вспышка от взрыва на поверхности океана была якобы зафиксирована их разведывательным спутником (РИСЗ). При этом как-то опускается тот факт, что РИСЗ в марте 1968 года зафиксировал яркую вспышку в южной части Тихого океана, в то время как К-129 погибла в северной части, то есть на расстоянии свыше 2000 морских миль. Американцами тщательно замалчивается факт причастности ктрагедии с К-129 следящей за ней американской атомной подводной лодки «Суордфиш».
Ссылка (в фильме) бывшего в 1968 году командующим ТОФ адмирала Н. Амелько на то, что «он узнал о скрытом заходе ПЛА „Суордфиш“ в японскую ВМБ Йокосука для „косметических действий“» якобы из какой-то японской газетки, является тоже полуправдой. Эти данные для адмирала Амелько добыла разведка флота — указанное ведомство просто не принято было афишировать. Кроме того, штао ТОФ в то время не мог привязать столь необычные действия американской субмарины к каким-либо характерным событиям в зоне ответственности нашего Тихоокеанского флота. И даже когда развернулись поисковые действия по не вышедшей на связь К-129 в марте 1968 года, ни у кого из командования флотом не возникло мысли о близком совпадении этих двух фактов.
Душераздирающая демонстрация в фильме «выпадения» из корпуса К-129 ракеты «с водородной головкой» с угрозой гигантского взрыва — не более чем показ муляжа ракеты «под светом прожекторов и глазами телекамер». В любом случае ракета находилась в шахте с закрытой массивной крышкой и вывалиться просто так не могла, К-129 лежала на грунте океана в «нормальном положении» и при подъёме в клещах не переворачивалась. Эти кадры придуманы киношниками от ЦРУ, что очевидно даже неопытному глазу.
Погибшая К-129 не несла на борту номер 574, поскольку перед выходом в поход он всегда закрашивался. Не исключено, что этот психологический эффект придуман самим Е. Киселёвым, главным комментатором фильма и извратителем правды.
В фильме показаны кадры «благородного перезахоронения» шести погибших подводников под двумя флагами (США и СССР) и под Гимн Советского Союза. Съёмка же зафиксировала церемонию перезахоронения лишь двух (возможно, только для показа самой процедуры). Однако уже в 1974 году мы (разведка ТОФ) знали: из носовой части К-129 были извлечены не шесть, а 58 погибших подводников. Вопрос: куда американцы дели остальных?
В фильме проводится мысль, подобострастно поддерживаемая «продюсером Киселёвым», что «русские», то есть мы, с идиотской наивностью гадали, что же там, в середине океана, затеяли эти американцы. Между тем ещё до главной фазы операции ЦРУ «Дженифер» разведка Тихоокеанского флота предпринимала отчаянные усилия по вскрытию замысла этой тайной операции и организации помеховых действий.
ПОДГОТОВКА К ВНЕОЧЕРЕДНОМУ ПОХОДУ
24 февраля 1968 года из пункта базирования на Камчатке вышла на внеплановое боевое патрулирование в восточной части Тихого океана дизельная ракетная подводная лодка К-129. Подводный крейсер имел на борту три баллистические ракеты Р-13 с подводным стартом и ядерными головными частями большой мощности, кроме того — две торпеды с ядерными зарядами. Командир подводного крейсера капитан 1-го ранга Владимир Иванович Кобзарь — один из опытнейших подводников того времени.
К-129 прибыла на базу из планового похода за полтора месяца до этой даты. Материальная её часть требовала восстановительного ремонта, а экипаж был измучен изнурительным плаванием. Однако очередная подводная лодка оказалась «не готовой», и по устоявшемуся порядку командование ТОФ начало выпихивать в поход злополучную К-129. По принципу- «за того товарища». Начавшему экстренную подготовку к новому походу командиру К-129 удалось отозвать только часть из уже успевших уйти в отпуска на материк офицеров. Недостающих доукомплектовали с других подводных лодок. Кроме того, на борт приняли группу матросов-учеников из подплава.
Обращает на себя внимание тот факт, что на КП эскадры не оказалось списка экипажа К-129 (подписанного лично командиром и заверенного печатью корабля), о чём спохватились только двенадцать суток спустя, когда К-129 не вышла на связь. С военной точки зрения это не просто разгильдяйство, а преступление. Подчёркиваю: подводная лодка ушла не на прогулку, не в полигон БП, а в боевой поход!
ПОИСК РЕЗУЛЬТАТОВ НЕ ДАЛ 8 марта в поворотной точке маршрута подводная лодка не дала обусловленный боевым распоряжением короткий сигнал о проходе контрольного рубежа. Первым об-ратил на это внимание оперативный дежурный ВМФ на ЦКП ВМФ, который объявил тревогу. Спустя некоторое время силами Камчатской флотилии, а в последующем и флота, с переброской авиации даже с Северного флота был организован поиск с центром в расчётной точке маршрута К-129. Однако он результатов не дал. Шум и гам в эфире привлекли внимание американцев, которые «любезно» обратили внимание «русских» на масляное пятно в океане. Анализ собранной с поверхности плёнки показал, что пятно соляровое, присущее подводным лодкам ВМФ СССР.
Сообщение американцев о том, что катастрофу погружающейся в океанские пучины К-129 по треску и шуму разлома корпуса якобы обнаружили и запеленговали донные береговые акустические станции (БГАС) системы «Сосус» США, не заслуживает доверия, поскольку ближайшая БГАС находилась на расстоянии свыше 300 морских миль.
Ясно, что лодка погибла по не установленным тогда причинам. Со временем поисковые действия были свёрнуты, и этот грустный факт был вытеснен другими событиями на Тихоокеанском и других флотах. А в штабах и на соединениях об этом предпочитали, стараниями особых политотделов, помалкивать.
ТАРАН «СУОРДФИШ»
По версии разведки флота, с выходом К-129 в обусловленный графиком боевых служб срок за ней было установлено скрытое слежение дежурившей в Авачинском заливе американской атомной подводной лодкой «Суордфиш», которая, по нашим данным, в указанный период в базах 7-го и 3-го флотов США не отмечалась.
Известно, однако, что 11-12 марта, предположительно через трое-четверо суток после времени невыхода К-129 на связь, «Суордфиш» прибыла ночью в военно-морскую базу Японии Иокосука со смятым ограждением боевой рубки. Лодке в течение ночи был выполнен косметический ремонт (наложение заплат, подкраска), а с рассветом она покинула ВМБ Иокосука. Много позднее удалось установить, что с её экипажа была взята подписка о неразглашении какой-то тайны. Во всяком случае, «Суордфиш» не отмечалась в море впоследствии около полутора лет.
Последующие утверждения представителей командования Военно-морских сил США, что якобы «Суордфиш» получила повреждения от столкновения с айсбергом, не заслуживают внимания: в марте в центральной части океана айсберги отсутствуют, да и вообще в этот район океана они не заплывают даже в конце зимы и по весне. Разведке флота уже тогда на основе многочисленных признаков было известно, что американцы пытались установить сопроводительное слежение за всеми выходящими на патрулирование в океан советскими подводными лодками. Предполагаем, что «Суордфиш» вела скрытое слежение за К-129, удерживаясь в её кормовых «теневых» секторах 150°-180°-150° на малошумных скоростях малых ходов, но с присущей командирам американских субмарин наглостью периодически сближаясь на критические дистанции и с подныриванием.
Понашей версии, К-129 была непреднамеренно протаранена при её повороте следящей за ней в кормовом «теневом» секторе на критически малых дистанциях и прозевавшей поворот американской подводной лодкой. Наша подводная лодка, вероятно, следовала на перископной глубине в режиме работы дизеля под водой (РДП) в условиях повышенной шумности. Как нам представляется, американская ПЛА обычно следовала за нашей субмариной на дальности скрытого слежения и резко сближалась именно при постановке подводной лодки под РДП, не рискуя быть обнаруженной. При этом опасно маневрировала. При столкновении она ударила своей боевой рубкой (лобовой частью) в корпус К-129 в районе 3-го отсека (центрального поста), о чём свидетельствует рубленая вертикальная трещина в её корпусе.
Принимая огромные массы воды, К-129 провалилась в океанские пучины, ибо не могла справиться с быстрой потерей плавучести. Столкновение произошло предположительно вечером 7 марта в поворотной точке маршрута Ш=40°00′ Д=180°00′. К-129 легла на дно океана в точке Ш=40°06′ сев. Д=179°57′ на глубине свыше 5200 метров. Удаление от Камчатки — около 1230 миль. В последующем эта точка фигурировала в официальных документах, как точка «К». Когда тайное стало явным, представители ВМС США на брифингах упорно отрицали факт столкновения и удара своей подводной лодки в корпус К-129. Бесспорен факт, что американцы знали место гибели нашей подводной лодки с точностью от 1 до 3 миль, что могла установить только их подводная лодка, поскольку каких-либо кораблей или судов в районе гибели К-129 не было.
ОПЕРАЦИЯ «ДЖЕНИФЕР»
В последующем, в период между 1968-1973 годами, американцы обследовали место, положение и состояние корпуса К-129 глубоководным управляемым батискафом «Триест-2», что позволило авторитетам ЦРУ сделать вывод о возможности подъёма подводной лодки, который лёг в основу замысла скрытной операции, получившей кодовое название «Дженифер». Главная её цель — проникнуть в святая святых ВМФ СССР, в шифрованную радиосвязь. На морском жаргоне это означает расколоть шифры радиообмена, считавшиеся абсолютно стойкими. Подняв К-129, они хотели извлечь шифрдокументы, боевые пакеты и аппаратуру радиосвязи. И с помощью шифров прочитать весь радиообмен ВМФ СССР за несколько лет, что позволило бы вскрыть систему развёртывания и управления Военно-морскими силами Советского Союза. Это помогло бы найти ключевые основы разработки новыхСпециально оборудованный для подъёма советской подвод шифров с помощью логических ЭВМ и. вскрыть систему разработки шифров середины 70-х годов в целом.
Операция «Дженифер» носила глубоко секретный характер. В полном объёме об операции были осведомлены лишь три высокопоставленных лица: президент США Ричард Никсон, директор ЦРУ Уильям Колби и миллиардер Говард Хьюз, финансировавший операцию. Подготовка и проведение операции заняли почти семь лет. Затраты составили около 350 миллионов долларов.
Для подъёма корпуса К-129 технические исполнители спроектировали два судна — «Эксплорер» и доккамеру НСС-1 с раздвигающимся днищем, на котором располагались гигантские клещи-захваты по форме корпуса К-129. Оба судна изготовлялись по частям на разных судоверфях Западного и Восточного побережий США. Характерно, что даже при окончательной сборке инженеры не могли понять назначения столь странных судов. Для них по специальному найму с подпиской о полном молчании (в Америке, как известно, и молчание оплачивается) были скомплектованы команды.
Судно «Гломар Эксплорер» представляло собой плавучую платформу водоизмещением свыше 36 000 тонн. Особая система позволяла ему отыскивать нужную точку в океане и удерживаться над ней с точностью до 10 см. Скрытая судоподъёмная операция проводилась предположительно в три этапа. Первый этап (первая половина 1973 года) включал базовую подготовку специальных судов и направление в район точки «К» судна «Гломар Чел-ленджер» фирмы «Гломар», имеющей международный статус (по-видимому, для имитации океанологических работ). Мы предполагали, что судно «Гломар Челленджер» (фирма имела девять таких судов), специализировавшееся на бурениях морского дна в пределах прибрежных шельфов, использовалась «втёмную», с целью «приучить» ’ службы наблюдения нашего флота, и никакого отношения к скрытной операции ЦРУ не имело (обычная подстава). Второй этап (вторая половина 1973 года) состоял из подмены «Челленджера» «Эксплорером» и подготовительных мер к скрытому судоподъёму. И, наконец, на третьем этапе (1974 год) — подъём К-129 в кратчайшие сроки (и обязательно при отсутствии следящих сил нашего флота).
НЕФТЯНОЙ МАСКАРАД
В середине 1973 года я (тогда первый заместитель начальника разведки Тихоокеанского флота, непосредственно курировавший направление «подводной разведки»), анализируя обстановку на обширном пространстве Тихого океана, обратил внимание на необычное появление «Челленджера» и продолжительное его топтание в северной части океана. По моей просьбе командный пункт флота затребовал из архива материалы поисковой операции по К-129 1968 года. Я раскрыл карту и. сразу понял: район действий «Челленджера» и сменившего его «Эксплорера» и центр района нашего поиска К-129 совпали.
Мы (начальник разведки В. А. Домысловский, ваш покорный слуга и группа аналитиков) вторглись в кабинет командующего ТОФ адмирала Н. И. Смирнова. Оценив важность информации, командующий (сам бывший подводник) приказал «в кратчайший срок подготовить и в условиях полного радиомолчания „погнать“ в район точки „К“ быстроходный разведывательный корабль». Американцы делали вид, что не замечают наш разведывательный корабль «Пеленг», и деятельно демонстрировали навинчивание и прогонку вниз труб и последующий их подъём, за сутки прогоняя столбы труб до 1,5 км. Наш корабль ежесуточно доносил: «Действия американцев непонятны, но все признаки указывают на поиск нефти». Поэтому истинный смысл действий «Эксплорера» мы тогда не вскрыли. Спустя полторы недели «Эксплорер» дал ход и направился курсом в Гонолулу. 25 декабря 1973 года судно вошло в порт, а наш корабль занял линию подвижного дозора вне территориальных вод. Мы знали, что всю рождественскую неделю американцы будут просаживать доллары в кабаках и притонах. Между тем на нашем корабле заканчивались запасы топлива. Дозаправлять корабль в море в те времена мы не могли. Пришлось отозвать его во Владивосток, а это три недели перехода в непрерывных штормах.
ГЛАВШТАБ УСТРАНИЛСЯ
Следует отметить, что «Пеленг» был внепланово вырван из общего плана-графика походов разведывательных кораблей на год, и Главный штаб ВМФ (в Москве) отнёсся к нашей затее резко отрицательно. Начальник же разведки ТОФ В. Домысловский (вскоре ставший контр-адмиралом), уловив настрой вышестоящего начальства, быстро понял, сколько хлопот доставит ему (и нам) эта инициатива, и в последующем участвовать в ней отказался, переложив всю возню на меня: «Ты затеял, ты и расхлёбывай».
Командующий ТОФ адмирал (впоследствии адмирал флота) Н. И. Смирнов также уловил скепсис московских структур и предоставил нам самим «разгрызать орешек» общепринятым «хозспособом», не желая без приказаний ГК ВМФ связывать себе руки. Во всяком случае, выделить боевой корабль флота (а в условиях океана обязательно с танкером) он наотрез отказался.
Между тем в середине января 1974 года «Эксплорер» вновь был запеленгован в точке «К». Пришлось «улавливать ситуацию». В феврале 1974 года мной был «уловлен» корабельно-измерительный комплекс (КИК) «Чажма», возвращавшийся из южной части океана (после обеспечения запуска космонавтов) к месту постоянного базирования на Камчатку. Командиру «Чажмы» (капитану 1 -го ранга Краснову) была предложена за подписью НШ ТОФ задача: «Следовать в точку „К“, обнаружить и вести слежение за судном США „Эксплорер“ с задачей выявления характера его действий и т. д.». При этом я сам просил по средствам ЗАС-связи командира КИК «обра-тить особое внимание на признаки работ с погибшей ПЛ В. Кобзаря». Командир «Чажмы» (а это был опытнейший моряк, лично знавший Владимира Кобзаря) тем не менее доносил, что по всем признакам американцы «осуществляют прогонку труб на нефть». Корабль вёл слежение в течение десяти суток и по остатку топлива также был направлен в базу.
Для слежения за «Эксплорером» мы добились у командования ТОФ решения направить в район точки «К» океанский спасательный буксир Камчатской флотилии МБ-136 с группой наблюдения. После десяти суток, не выявив ничего нового, он также вернулся в базу.
На этом наши возможности были исчерпаны. Безусловно, всё это докладывалось в Главный штаб ВМФ, который продолжал относиться ко всему этому скептически, не вмешиваясь в блажь тихоокеанцев, но и не ставя каких-либо задач. Командование флотом, в свою очередь, решило предоставить разведке флота сомнительную возможность решения проблемы своими силами.
В течение марта-июня 1974 года нам удалось выбить у командования три парных вылета самолётов дальней раз-ведавиации Ту-95РЦ, которые могли достигнуть района по радиусу только на «укол». При сплошной облачности самолёты лишь подтвердили присутствие в точке крупной радиолокационной засветки и. вернулись в базу.
Одновременно приходилось обращаться к начальнику Дальневосточного пароходства А. Бянкину с просьбой «довернуть в район точки „К“ проходящие мимо суда-контейнеровозы ДВМП». Однако контейнеровозы, действовавшие на линии Лос-Анджелес-Иокогама, работали за валюту (каждая лишняя миля — в копеечку). Капитаны судов приказания начальника пароходства выполняли с зубовным скрежетом, но выполняли: «Прошёл точку, обнаружил, да, стоит какая-то сволочь и что-то там делает, ауж вести слежение — извините», — и далее по маршруту.
Естественно, все эти силы и средства могли только фиксировать объект, интересующий разведку, и ни в коей мере не могли противодействовать американцам.
В июле 1974 года я не выдержал и, оставаясь за начальника разведуправления, пробился на доклад к командующему ТОФ:
— Товарищ командующий! По всем накопленным признакам судно «Гломар Эксплорер» завершает подготовительный цикл работ к подъёму нашей К-129. Дайте боевой корабль!
— Лишних кораблей у меня нет, — отрезал комфлота. Получив категорический отказ, я пошёл ва-банк и за своей подписью настрочил шифровку в Москву: «Начальнику разведки ВМФ. Анализ деятельности специального судна США „Гломар Эксплорер“ в районе точки „К“ даёт основание полагать, что США завершают подготовку и в ближайшие сроки могут предпринять подъём со дна Тихого океана советской ПЛ К-129, погибшей в 1968 году. Характерный признак — переход судна „Эксплорер“ на скрытные виды радиообмена. В северной части Тихого океана кораблей флота нет, выделить корабли с развёртыванием из баз ТОФ в настоящее время не представляется возможным. В настоящий период КРТР „Приморье“ в районе атолла Кваджалейн выполняет задачи телеметрической разведки пусков МБР США с мыса Канаверал. Учитывая, что в программе пусков МБР США делают значительный перерыв, прошу Вашего разрешения переразвернуть корабль в район точки „К“ с задачей слежения за действиями сил США в целях принятия немедленных решений. К началу выполнения второго этапа пусков МБР КРТР „Приморье“ будет возвращён в район атолла Кваджалейн.
Врио начальника разведки ТОФ Штыров».
Через два дня пришла ответная шифртелеграмма от начальника разведки ВМФ вице-адмирала И. Н. Курса: «Врио начальника разведки ТОФ. Обращаю ваше внимание на более качественное выполнение плановых задач. И. Хурс». На бюрократическом языке штабов ответ означал: «Не лезьте со своими глупостями, лучше выполняйте те задачи, которые вам поставлены директивой на текущий год».
Предметный урок был усвоен. Повторная инициатива исключалась. И судно «Эксплорер» примерно в течение месяца оставалось вне слежения. И вдруг. сенсационный взрыв в иностранной прессе: «Соединёнными Штатами поднята со дня Тихого океана затонувшая советская подводная лодка». Советская же печать хранила гробовое молчание. Работали в этом направлении, однако, не мы одни. Как стало известно впоследствии, некое пожелавшее остаться неизвестным лицо подбросило в Вашингтоне под дверь посольства СССР записку примерно следующего содержания: «В ближайшее время спецслужбы США предпримут действия по скрытному подъёму советской ПЛ, затонувшей в Тихом океане. Доброжелатель». Содержание записки посол СССР в США А. Добрынин шифром передал в МИД СССР, откуда копия телеграммы поступила Главнокомандующему ВМФ С. Горшкову, а копия копии легла в сейф командующего ТОФ Н. И. Смирнова. Нехитрый комфлота предпочёл не информировать собственную разведку. Чем руководствовался он при этом, остаётся на его совести.
Специалисты ЦРУ подняли не всю подводную лодку: то ли из-за трещины в одной из клешней, то ли из-за недостаточной «центровки груза» при подъёме корпус К-129 разломился по линии трещины в центральном посту. Кормовая часть, включая 4-8-й отсеки, вывернулась из клешней и опустилась на дно океана. Таким образом, в обжиме клешней остались 1-й, 2-й и часть 3-го отсека К-129. Однако, учитывая, что интересующие спецслужбы США вещи — шифрдокументы, аппаратура ЗАС-связи, боевые пакеты и пр. — находятся, как на всех подводных лодках, в командирском (втором) отсеке, руководители операции, по-видимому, сочли главную часть работы выполненной. «Эксплорер» с доккамерой под днищем ушёл в район Гавайских островов (о. Мауи). Там из носовой части ПЛ были извлечены около шестидесяти тел погибших подводников, за семь лет совершенно не тронутых тленом (так писали американские газеты 1974 года): на таких глубинах кислород отсутствует. Некоторые из них настолько хорошо сохранились, что «можно было различить возраст, степень физического развития и даже национальность подводников». Количество подводников даёт основание полагать, что на К-129 в момент катастрофы проводилось какое-то мероприятие (возможно, киносеанс) и лодка управлялась одной боевой сменой по «готовности 2 подводная».
Извлечённые тела подводников (числом шесть) были похоронены в море по принятому в советском ВМФ ритуалу, накрытые нашим военно-морским флагом, под звуки Гимна Советского Союза. Этот процесс был заснят на цветную киноплёнку, которая была запрятана в сейфы ЦРУ. В последующем, когда тайное стало явным и между МИД СССР и Госдепартаментом США начали выясняться «отношения», эти предусмотрительные действия ЦРУ сыграли свою роль. МИД СССР направил первую ноту США: ваши-де службы тайно, в нарушение норм международного морского права (то есть по-воровски) подняли наш корабль.
Ответная нота Госдепартамента США гласила: а вы не объявляли о гибели своей ПЛ. Следовательно, по нормам международного права — это ничейное, бросовое имущество. Тогда МИД СССР направил вторую ноту: вы-де надругались над вечным покоем наших погибших подводников, нарушили их братскую могилу. Госдепартамент США ответил: ничего подобного. Ваши моряки перезахоронены в море по всем правилам, принятым в ВМФ СССР — соблаговолите получить копию киносъёмки.
Наши дипломаты замолчали, ибо крыть было больше нечем.
Освободившись от погибших подводников, «Эксплорер» убыл на Западное побережье США (в район Сан-Франциско, в бухту Редвуд-Сити, а не в Лос-Анджелес, как утверждал в фильме г-н Киселёв), где из носовой части К-129 было извлечено оборудование (в том числе две торпеды с ЯГЧ).
Но главного — шифров — американцы не нашли. Причина оказалась весьма неожиданной. Командир К-129 капитан 1-го ранга В. Кобзарь был высокого роста и всегда мучился в тесной и короткой каюте. В период ремонта подводной лодки он, в отступление от проекта, упросил главного строителя, и тот перенёс шифр-рубку в четвёртый (ракетный) отсек. Мы нашли этого строителя (к тому времени вышедшего на пенсию), и он клятвенно подтвердил, что перенёс шифр-рубку в ракетный отсек. Это подтверждается и тем, что впоследствии американцы собирались поднимать и кормовую часть ПЛ.
Когда же разразился международный скандал вокруг операции «Дженифер», Главнокомандующий ВМФ СССР С. Горшков был вызван в ЦК КПСС, где получил хорошую головомойку. Возвратившись в Главный штаб ВМФ донельзя разъярённым, он вызвал на связь командующего ТОФ. В это время я был в кабинете командующего флотом. Я стоял у двери с папкой, в телефонную трубку был хорошо слышен соп и астматическое дыхание главкома.
Обычно весьма сдержанный, как все обладающие огромной властью люди, на этот раз главком С. Горшков не стеснялся в выражениях:
— Ну что, товарищ Маслов? Прос. ли подводную лодку?
— Никак нет, товарищ Главнокомандующий. Я только что принял флот и ко всему этому никакого отношения не имею.
— Это что же? По вашему, я прос. л подводную лодку.
И так далее. Заслышав оное, я выскользнул из кабинета (от греха подальше). Однако на лестнице меня догнал адъютант:
— Вернитесь, комфлотом требует. Командующий ТОФ адмирал В. П. Маслов долго рассматривал меня и, повторяя все интонации главкома, произнёс:
— Ну что, разведка? Прос. ли подводную лодку?
— Никак нет, товарищ командующий. Мы не прос. ли подводную лодку. Мы принимали все зависящие меры по своей части. И не наша вина, что ни командование, ни вышестоящие штабы не приняли мер по противодействию американцам. К тому же это дело уже не по нашей части, а операторов и командования.
— А чем вы можете это подтвердить?
— Да у нас материалов целая папка!
— А ну мигом сюда свою папку!
И я помчался на седьмой этаж в разведывательное управление за папкой. А там мой начальник В. Домысловский выстроил стенкой моих «мозговиков — гениев поневоле» и вызверился, завидев меня:
— Ты. Заварил тут кашу! На хрена мне такой зам! Сам заварил, сам и расхлёбывай! В свою очередь, вызверился и я:
— Прошу на меня не орать! Я заварил, я и буду расхлёбывать!
Но пока шли все эти бурные словопрения, из разведки ВМФ получено срочное приказание: «Немедленно! Представить всю фактуру событий: кому, какие приказания давались, кто и о чём доносил? Всё отразить в виде журнала боевых действий с приложением карты обстановки. Всё это передать по фототелеграфу в Москву».
Началось судорожное вычерчивание карты обстановки с изложением всех событий. На карту навалились офицеры-информаторы и чертёжники. Всё в чёрной туши. А из Главного штаба телефонные вопли: «Что вы там резину тянете? Главком не будет ждать!»
В это время меня тронул за плечо начальник спецсвязи разведки подполковник Ф. Уклеин: — Товарищ капитан 1-го ранга. А помните ваш доклад начальнику разведки ВМФ? И унизительный ответ?
И тут, донельзя издёрганный и взмыленный, рассвирепевший от накалённой обстановки, я допустил непростительный для опытного штабника шаг:
— А ну давай сюда обе шифровки!
И эти две шифровки (в доподлинном их содержании) легли в тексте на карту, да ещё вошедшие в раж чертёжники обвели их в рамку чёрной тушью. Карту, ещё не успевшую просохнуть, разрезали на полосы, и эти полосы начал поглощать фототелеграф. А на той стороне подгоняемые начальниками разведчики выхватывали ещё сырые полосы и, не читая, ворвались в кабинет топающего ножками С. Горшкова, разложили на столе и благоразумно отступили: «Вот, товарищ Главнокомандующий. Это всё тихоокеанцы. А мы тут ни при чём. »
Как потом стало известно, главком С. Горшков надел очки и. и на последующие трое суток между разведкой ВМФ и разведкой ТОФ прекратились все виды связи. Как после ядерной войны. Но прекратились они и по линии командных пунктов.
Спустя трое суток по каким-то неотложным делам я оказался в кабинете начальника штаба флота, где вдоль стен сидело несколько адмиралов. Начальник штаба ТОФ вице-адмирал В. Сидоров разговаривал с Москвой по красному телефону.
А закончив разговор, с известной долей иронии разглядывал меня и наконец произнёс:
— Ну что, герой. Доказал свою правоту?
— Доказал, товарищ адмирал.
— Москва тебе этого не простит.
-А я это уже понял, товарищ адмирал.
Спустя неделю в штаб ТОФ прибыл какой-то генерал-лейтенант из Генерального штаба. Наверное, очень умный: на груди два «поплавка». Но почему генерал, а не моряк — этого я так и не понял.
По приказанию начальника штаба флота я вручил генерал-лейтенанту пресловутую «красную папку» с материалами по операции «Дженифер». Генерал-лейтенант потребовал отдельный кабинет и уединился в нём. А спустя четыре часа прибыл к начальнику штаба и вызвал меня:
— Возвращаю папку. Я всё внимательно изучил. Я в это не верю.
— Но это факты! — возразил я. — Это же факты.
— Всё равно не верю. Ибо это технически невозможно. А начальник штаба молчал и смотрел на меня. Я, в свою очередь, с сожалением посмотрел на генерал-лейтенанта, взял папку и молча вышел. Вскоре после этой бурной истории Главнокомандующий ВМФ дал жёсткое приказание: направить в точку «К» боевые корабли и ни в коем случае не допустить поднятия американцами оставшейся на дне части К-129. Вплоть до бомбёжки района. И это выполнялось в течение полугода.
Но, несмотря на громкие и открыто провокационные заявления, что «они поднимут, несмотря ни на что, и кормовую часть», «Эксплорер» в точке «К» более не появлялся. ЦРУ хотело возобновить операцию «Дженифер» по подъёму оставшейся части подлодки, но конгресс США специальным решением запретил ЦРУ заниматься столь сомнительной операцией.
Автор — А. Штыров
