Большой побег
Эвакуация британских экспедиционных сил из Франции в Британию в мае-июне 1940 года стала ключевым событием Второй мировой войны для западных стран. Однако она осталась за кадром большинства крупных военных драм
19.07.2017 Текст: Борис Иванов Обсудить
Мы не можем до выхода фильма в России раскрыть все его тайны, но мы многое можем рассказать о ленте, в которой британские войска под немецким огнем уплывают на родину, чтобы не оставить ее без защиты. Так быстро англичане не бежали из Франции со времен Столетней войны!
«Чудо Дюнкерка»
Когда Первая мировая война подошла к концу, у Великобритании были мощнейший на планете военный флот и сухопутная армия, которая была куда сильнее, чем это было необходимо в мирное время. Но как долго продлится мир? Власти страны решили, что как минимум десятилетие. Хотя прозорливым политикам ясно было, что послевоенное мироустройство ненадежно и что рано или поздно Германия попытается взять реванш, трудно было представить, что шок от мясорубки Первой мировой войны быстро пройдет и что солдаты не поднимут на штыки тех, кто позовет их назад в окопы – под пули, танковые гусеницы и газовые атаки.
Поэтому в Британии было введено так называемое «Десятилетнее правило», предписывающее значительно сократить военные расходы и в дальнейшем планировать их так, как будто стране еще десять лет не будет грозить крупный конфликт. Инициатором этой доктрины был сэр Уинстон Черчилль, который в то время был военным министром. В 1928 году, когда срок действия правила истек, он был продлен. «Десятилетнее правило» отменили лишь в 1932 году. К тому времени британские военные расходы в сравнении с 1919 годом упали почти в семь раз.
Это было благом для мирных отраслей экономики, но военные били тревогу. Британский флот настолько ослабел и сократился, что в случае войны не смог бы защитить торговые суда, на рейсах которых держалась империя. Какое-то время от адмиралов отмахивались, но когда в 1933 году Гитлер пришел к власти и Германия взяла курс на военный реванш, стало ясно, что вояки правы. Британские военные силы надо было срочно увеличивать и перевооружать. Поскольку, например, в национальной военной авиации все еще доминировали бипланы времен Первой мировой войны, которые к тому времени были откровенно устаревшими машинами.
Важно понимать, что Британия боялась не только Германии. Ее огромным колониям угрожали и другие страны – прежде всего Япония и Италия. Поэтому, запуская программу перевооружения и увеличения военных расходов, империя сосредоточилась на развитии сил, способных быстро перемещаться и защищать владения короны по всему миру. Так что упор был сделан на флот и авиацию, а сухопутная армия финансировалась по остаточному принципу. Предполагалось, что в случае нового европейского конфликта по образцу Первой мировой войны Британия поможет воевать французским войскам, а не примет основной удар на себя. Тем более что собственных владений на материке у Британии все равно не было, и размещать войска в континентальной Европе империя могла лишь с разрешения местных правительств.
В сентябре 1939 года этот план пришлось приводить в исполнение. Прежде британские политики не любили поляков (в том числе за то, как те обращались с украинцами) и поддерживали с ними отношения лишь потому, что Польша была буфером между Европой и Советским Союзом. Но в 1939 году, чтобы сдержать гитлеровскую экспансию, Британия подписала с Польшей договор о военном союзе. У Франции с Польшей такой договор уже был, и предполагалось, что Германия не решится нападать на Польшу в страхе перед войной на два фронта. При этом ни Франция, ни Британия не были в полной мере готовы к большой войне, и их власти отчасти блефовали. Понятно, они не сообщали об этом Польше, которая ради союза с Францией и Англией пренебрегла союзом с СССР. Тот в связи с этим подписал с Германией пакт Молотова-Риббентропа.
Гитлер, однако, был бесноватым, а не пугливым. Блицриг против Польши в связи с подписанием англо-польского соглашения был перенесен всего на несколько дней. Он начался 1 сентября 1939 года, и Франции и Англии пришлось два дня спустя объявить Германии войну. Однако устраивать свой блицкриг они не могли, да и не рвались. 7 сентября французы начали боевые действия на границе, но они были ограниченными и никакого успеха не возымели. В свою очередь, британские бомбардировщики сбрасывали на Германию не бомбы, а листовки. При этом полякам по официальным каналам рассказывали, что война кипит и что Гитлер уже отводит дивизии с Восточного фронта, чтобы сдержать могучую поступь союзников. Это было откровенное, беспардонное вранье, и поляки быстро поняли, что их предали.
Если бы Польша продержалась несколько месяцев, то возможно, что союзники бы все-таки раскочегарились и нанесли тот удар, на который поляки рассчитывали. Но Польша фактически перестала существовать как государство уже к середине сентября. После того как ее правительство сбежало из страны, а вступивший в войну СССР забрал себе Западную Украину и Западную Белоруссию, война на Западном фронте свелась к бессмысленной «Странной войне». Перемирие не заключалось, но боевые действия на суше фактически не велись, и Франция отчаянно сигнализировала, что не хочет повторения Первой мировой войны с ее океанами крови при нулевом движении «траншейного фронта».
Гитлер тоже этого не хотел. Он хотел победу за счет блицкрига, и «Странная война» позволила ему подготовить полномасштабное наступление. 10 мая 1940 года германские войска вошли в Бельгию, Нидерланды и Люксембург, дабы через территории этих стран напасть на Францию с той стороны, где у нее не было мощных укреплений. «Странная война» сменилась настоящей, и Франция быстро начала проигрывать.
В предшествующие месяцы Британия воевала с Германией в воздухе и на море. Однако были и британские экспедиционные силы по образцу тех, которые участвовали в Первой мировой войне. К концу сентября 1939 году британцы перевезли во Францию 150 тысяч солдат и 21 тысячу единиц военной техники, а к марту 1940 года экспедиционные силы составили почти 400 тысяч бойцов. Это была значимая армия, но она многократно уступала по численности 2-миллионой французской армии.
Вооружены британцы были, прямо скажем, не по высшему разряду. Сказывались вышеупомянутые перекосы в финансировании. У офицеров порой не было пистолетов, армейские бинокли были в дефиците… И так далее, и тому подобное. При таких проблемах со снаряжением Британия не могла прислать большую армию, даже если бы объявила паническую мобилизацию. Кроме того, кто бы руководил новобранцами? Опытные офицеры тоже были на вес золота, и их нельзя было произвести, выделив дополнительные средства военным заводам. Британский экспедиционный корпус был максимально возможным по численности, и его посылка капитально ослабила дислоцировавшиеся в Британии части, предназначенные для защиты островов.
Когда немцы начали наступление, то британцы держались лучше французов (все-таки это были отборные части), но никакого результата это не дало. Оборона стремительно разваливалась, и британцы не могли победить – только геройски погибнуть без всякого смысла. Поэтому было решено отступать на север, во французский порт Дюнкерк, откуда войска можно было вывезти в Британию.
Там-то и прошло то, что позднее назвали «чудом Дюнкерка». Лондонские власти боялись, что успеют вывезти лишь несколько десятков тысяч человек, а все остальные – напомним, цвет имперской сухопутной армии – станут военнопленными. Это был бы столь сильный удар по британской обороне и по духу нации, что немецкому вторжению после этого было бы очень трудно сопротивляться. Настроения высших чиновников были самыми паническими.
Однако с 25 мая по 3 июня малые и большие суда, отчасти военные, отчасти гражданские, переправили в Британию 224 тысячи британцев, 139 тысяч французов и несколько подразделений бельгийцев. Немцы обстреливали и бомбили Дюнкерк и прибрежные воды, но вовремя взять его то ли не смогли, то ли не захотели – есть и такая версия. Правда, британцы бросили во Франции технику и тяжелое оружие и снаряжение, но произвести новые боевые машины было проще, чем заместить опытных, уже обстрелянных солдат и офицеров.
Это, конечно, не была победа. Британцы не наступали и даже не отступали, а спешно бежали. Но Дюнкерк мог стать катастрофой, которая бы приговорила Британию к судьбе Франции и сделала бы невозможным открытие «второго фронта» в 1943 (Италия) и 1944 годах (Франция). А так в Британии после Дюнкерка случился патриотический подъем, и свеженазначенный премьер-министр Уинстон Черчилль довел страну до победы во Второй мировой войне. Хотя тогда, летом 1940 года, он боялся, что следующим премьером станет нацистский наместник.
Дюнкерк для Британии стал не только чудесным спасением армии, с которой уже почти простились. Это еще и был символ народного единства перед лицом общей беды. Богачи и бедняки, моряки и «сухопутные крысы», военные и гражданские – все трудились сообща, чтобы переправить солдат домой, на защиту родных берегов. Правда, роль невоенных судов была значительно преувеличена в пропагандистских целях, но это была простительная, «белая» ложь. Нужно было любой ценой пригасить противоречия между общественными классами, чтобы немцы не вогнали между ними клин и чтобы страна не развалились еще до вторжения.
В дальнейшем, однако, Дюнкерк занял неоднозначное место в британской истории. С одной стороны, эпическое достижение, а с другой стороны, позорное бегство. Далеко не такая приятная история, как реальные и вымышленные британские свершения второй половины войны. Поэтому после того, как в 1958 году картину под названием «Дюнкерк» выпустил ветеран войны и второстепенный британский режиссер Лесли Норман, национальное кино к этой теме почти не обращалось. Кстати, в фильме 1958 года играли будущий М из «бондианы» Бернард Ли, будущий выдающийся режиссер Ричард Аттенборо (постановщик «Ганди») и будущий лауреат актерского «Оскара» Джон Миллз.
Отметим, что в 1964 году французский режиссер Анри Вернёй снял военную драму «Уик-энд в Дюнкерке», где показал события с французской точки зрения. Главного героя ленты сыграл знаменитый Жан-Поль Бельмондо. Фильм был основан на книге романиста Робера Мерля, который в Дюнкерке был французским переводчиком британских войск. Мерль тогда не уплыл с англичанами, попал в немецкий плен и провел много месяцев в концлагере.
Работа над фильмом
У режиссера «Помни…», «Престижа», «Темного Рыцаря», «Начала», «Интерстеллар» Кристофера Нолана двойное гражданство – американское по матери и британское по отцу. Он вырос в обеих странах и с детства знал военную историю обоих государств. «Чудо Дюнкерка» всегда его искренне восхищало, и идея снять о тех событиях фильм пришла к Нолану еще в середине 1990-х – до того, как в 1998 году вышла его первая картина «Преследование».
Дело было так. Хороший знакомый пригласил Нолана и его будущую жену и продюсера Эмму Томас в морское путешествие через Ла-Манш. Плыть предстояло на небольшом частном судне, и предполагалось, что это будет легкая прогулка. Но погода испортилась, море взволновалось, и плавание заняло 19 часов, причем горе-путешественники едва не погибли. Когда Нолан прибыл в Дюнкерк, он вспомнил историю и представил, каково это – переправлять солдат на маленькой, битком набитой посудине и делать это в бурном море и под огнем немцев. Тогда он решил, что обязательно когда-нибудь воспоет на экране подвиг гражданских моряков и других участников переправы.
Понятно, в то время это была несбыточная мечта. Военное кино снимать вообще очень дорого, а военное кино на воде стоит столько, что его почти не снимают. Вспомним, какие бюджеты у «Пиратов Карибского моря», даже если на экране всего несколько судов, а не целый флот! Молодой режиссер не мог получить такие средства на собственный проект ни тогда, ни даже позднее, когда Нолан прославился как мастер триллеров и постановщик комиксных блокбастеров.
Тем не менее в свободное время Нолан думал о том, каким будет его фильм о Дюнкерке. Его захватывал не только реальный драматизм «чуда Дюнкерка», но и то, что лента не вписывается в обычную голливудскую парадигму военного кино, где герои в финале одерживают победу, пусть и давшуюся большой ценой.
Постепенно Нолан решил, что в его картине не будет лондонских политиков и немецких военных. Он не хотел разжигать национальную вражду и рассказывать про большую политику. Его интересовали только «маленькие герои» – британские солдаты, моряки, летчики, которые эвакуировались или обеспечивали эвакуацию. В фильме не должно было быть никого выше рангом, чем полковник.
Чтобы картина была не только содержательной, но и увлекательной, Нолан счел, что ее нужно выстроить как триллер. Он хотел как можно быстрее перейти к экшену, чтобы публика с замиранием сердца следила за тем, кто из героев выживет, а кто погибнет в тех передрягах, которые им предстоят. По этой же причине диалоги в картине были сведены к минимуму – по крайней мере, по меркам лент Нолана, которые обычно весьма словоохотливы.
С годами режиссер стал столь уважаемым творцом, что студия Warner стала позволять ему тратить огромные деньги на нестандартные оригинальные проекты вроде «Начала» и «Интерстеллар». И Нолан не подвел инвесторов. Обе ленты стали большими хитами, и это открыло путь к главной мечте режиссера – многомиллионному блокбастеру о Дюнкерке. Причем Нолан не умолял студию вложиться в его затею, а наоборот – едва ли не навязал Warner свой проект и выбил себе огромный гонорар в 20 миллионов долларов сразу и еще 20% от сборов картины. Прежде на таких «царских» условиях работал лишь Питер Джексон, когда после «Властелина Колец» снимал «Кинг Конга». Но то «Кинг Конг», а здесь – военная драма, причем с относительным хеппи-эндом. Вот что значит голливудский авторитет!
Как обычно, Нолан сам написал сценарий. Его консультантом был британец Джошуа Ливайн, сочиняющий популярные исторические книги на основе интервью с еще живыми свидетелями описываемых событий. Почему именно Ливайн? Потому что Нолану было важно не зарыться в документы, а узнать из первых рук, каково было плыть через Ла-Манш в 1940 году или сражаться в воздухе с немецкими бомбардировщиками. Так что режиссер с помощью своего консультанта встречался с ветеранами, расспрашивал их и использовал услышанное в сценарии. Правда, реальных людей он решил в текст не вписывать, чтобы свободно комбинировать самые драматичные подлинные события, а не рабски следовать тому, кто и что в реальности пережил. Так что прототипов у героев ленты много, но никто из персонажей не стал портретом с натуры.
Чтобы охватить все грани случившегося, Нолан выстроил картину из трех сюжетных линий, которые на экране развиваются параллельно, как будто одновременно, но в реальности по времени входят одна в другую, как матрешки. Это неделя жизни на берегу (собственно, весь период эвакуации), день морской переправы и час воздушного боя. У каждой линии свои главные герои, и это нарочито субъективные, частные повествования. Так сказать, отдельные цветы, запах которых передает запах всего сада. Тем не менее визуально картина была задумана максимально размашистой, и для съемок использовались камеры сверхвысокого разрешения IMAX, которые Нолан задействует в своих фильмах со времен «Темного Рыцаря».
Слушая рассказы ветеранов, Нолан был поражен тем, как много среди них было вчерашних мальчишек, еще совсем неопытных солдат и младших офицеров. Поэтому он решил, что ключевые роли сыграют начинающие актеры со «свежими» лицами, которые будут примерно того же возраста, что их персонажи. И никаких американцев! Конечно, голливудцы – это плюс для раскрутки фильма по всему миру. Но раз американцев не было в Дюнкерке, то их не должно было быть на экране.
Если главную роль можно отдать неизвестному исполнителю, то это значит, что счастливчик будет «идеальным кандидатом», выбранным после долгого и придирчивого кастинга. Так, роль юного солдата Томми, главного героя «береговой» линии, досталась 20-летнему лондонцу Фенну (Фиону) Уайтхеду, который ранее снялся лишь в британском фантастическом мини-сериале «Он». Прежде он работал в кафе, но теперь его карьера должна пойти вверх. Почти как в «Ла-Ла Ленде»!
Напротив, роль рядового Алекса, нового друга Томми, получил знаменитый певец – участник бойз-бенда One Direction Гарри Стайлз. Правда, Нолан музыку для девочек не слушает, и он понятия не имел, кто такой Стайлз, когда его прослушивал. Для режиссера было важно лишь, что это харизматичный молодой человек, который прежде не снимался в кино.
Третьего из «береговых» рядовых изобразил уэльский актер Анайрин Барнард, бывший Ричард III из исторического сериала «Белая королева» и князь Борис Друбецкой из сериала «Война и мир». Барнард не только опытнее своих экранных друзей, но и старше их. Ему уже тридцать лет.
Чтобы у зрителей все же была общая, а не только частная картина происходящего, Нолан ввел в сюжет двух высокопоставленных офицеров – пехотного полковника Уиннарта и морского командора Болтона. Они вместе отвечают за эвакуацию и потому лучше всех знают, что творится в Дюнкерке. Из их диалогов многое можно почерпнуть. Уиннарта сыграл Джеймс Д’Арси (дворецкий Джарвис из сериала «Агент Картер»), а Болтона – знаменитый актер и режиссер Кеннет Брана.
Когда военные просят гражданских о помощи, среди прочих из Англии в Дюнкерк отправляется маленькая деревянная яхта мистера Доусона. Эту роль сыграл Марк Райлэнс, лауреат «Оскара» за изображение Рудольфа Абеля в фильме Стивена Спилберга «Шпионский мост». Вместе с мистером Доусоном плывут его юный сын Питер и друг Питера по имени Джордж. Их сыграли дебютант Том Глинн-Карни и ирландец Барри Кеоган из «Аферы по-английски». По пути троица спасает безымянного контуженого солдата, которого изобразил ирландский красавчик и выдающийся актер Киллиан Мерфи – Пугало из цикла Нолана о Бэтмене.
Наконец, в центре «воздушной» сюжетной линии находятся два военных пилота – начинающий Коллинз и матерый Фаррьер. Их сыграли шотландец Джек Лоуден (Николай Ростов из «Войны и мира») и Том Харди (Бэйн из «Темного Рыцаря: Возрождение легенды» и Безумный Макс из «Безумного Макса: Дорога ярости»).
Вначале Нолан не был уверен, что снимать Дюнкерк нужно в Дюнкерке, но он быстро убедился, что нигде больше не сможет реалистично воссоздать реальные события. Ему нужны были определенное море, определенный берег, определенный выход к воде, и альтернативы Дюнкерку не нашлось. Так что «береговая» часть фильма снималась на севере Франции.
Понятно, перед съемками строителям пришлось вновь сделать порт таким, каким он был в 1940 году. В частности, была восстановлена восточная дамба, к которой швартовались большие корабли (они не могли подойти ближе к берегу, потому что там для них было слишком мелко). Эту узкую дамбу хорошо помнят все участники событий, так как на ней толпились солдаты, пытавшиеся забраться на корабли. Понятно, она была еще и отличной мишенью для немцев.
Дамбе из фильма тоже грозила опасность, но не рукотворная, а природная. Чтобы ее не смыли волны, ее пришлось построить достаточно капитально, и это потребовало совместных усилий киношников и портовых строителей и инженеров. К счастью, власти Дюнкерка с удовольствием поддержали проект. Тем не менее каждый шторм был серьезным испытанием. Как для дамбы, так и для судов, которые к ней во время съемок швартовались.
Прежде чем снимать пиротехнические сцены, пляж Дюнкерка пришлось прочесать в поисках неразорвавшихся снарядов военной эпохи. Никто не хотел, чтобы реальная взрывчатка сдетонировала от пиротехники. Закладывать пиротехнику пришлось в специально расчищенные от камней углубления, чтобы от киношных взрывов разлетался песок, а не камешки, которые могли кого-нибудь ранить или разбить дорогостоящую камеру.
Иногда для военных съемок арендуют реальные, исторические мундиры, но в «Дюнкерке» было слишком много экшена, чтобы сохранить раритеты в товарном виде. Так что мундиры и костюмы были пошиты специально для фильма на основе сохранившихся фотографий, выкроек и реальных нарядов. Нолан контролировал весь процесс и проверял каждую деталь. Он даже показывал актерам, как шнуровались ботинки в 1940 году, и требовал, что у звезд было все так, как у солдат Дюнкерка.
Съемки на воде отчасти проходили в проливе Ла-Манш, но в основном группа работала на искусственном озере Эйсселмер в Нидерландах. Оно площадью 1100 квадратных километров, и это самый большой пресный водоем в Западной Европе. Озеро Эйсселмер возникло, когда морской залив Зёйдерзее отгородили многокилометровой дамбой. На этом озере есть морские волны, но оно куда спокойнее, чем «открытая вода», и потому снимать там проще и безопаснее. Нолану подсказал это место голландский оператор-постановщик Хойте ван Хойтема, который работает с режиссером со времен «Интерстеллар». Также он снимал «бондовский» блокбастер «007: Спектр».
Роль яхты мистера Доусона Moonstone сыграла настоящая яхта, построенная в 1939 году. Группа купила ее, а не арендовала, чтобы делать с ней все, что киношникам заблагорассудится. К съемкам массовых водных сцен были привлечены десятки сохранившихся военных и гражданских судов военных лет, которые были наняты в девяти разных странах. Среди прочих в фильме сыграл французский эсминец Maillé-Brézé, который с 1991 года используется как плавучий музей. Судно уже давно не на ходу, так что его притащили на буксире. Некоторые из задействованных кораблей в самом деле возили британцев в 1940 году через Ла-Манш. Некоммерческие организации сохраняют их как памятник английской истории.
Для съемок воздушных боев использовалось три реальных, музейных британских самолета Spitfire, а также испанский HA-1112 Buchón, который изображал немецкие «Мессершмитты». Для съемок пилотов в кабине лучше подошел поздний советский Як-52 – спортивно-тренировочный самолет, внутренне схожий со «Спитфайером». Дело в том, что к самолету надо было прикрутить тяжелую камеру, что, конечно, с раритетами делать ни в коем случае нельзя. Самолеты в самом деле летали и выполняли фигуры пилотажа, а снимали их со специального самолета с встроенной камерой. Задействовался и более привычный для голливудцев съемочной вертолет, но он не может летать со скоростью боевых истребителей. А самолет-камера может! Кстати, для съемок на воде применялась камера, смонтированная на катамаране.
Нолан мог бы здорово упростить себе и своим подчиненным жизнь, если бы активно использовал компьютерные эффекты. Но он всегда по возможности использует «реальные» съемки и оптические, а не компьютерные трюки. Так, например, движущаяся декорация с закрепленным самолетом для съемок актеров в кабине была сооружена на высокой скале, чтобы запечатлеть якобы летящий самолет на фоне неба и облаков. И никакого «зеленого экрана»!
Персонажи «Дюнкерка»
Томми, Гибсон и Алекс – главные герои «береговой» сюжетной линии фильма. Это молодые британские солдаты, которые находятся в Дюнкерке и боятся, что не смогут эвакуироваться. Поэтому они пытаются самовольно пробраться на один из кораблей, которые вывозят людей в Британию. Солдат сыграли Фенн Уайтхед, Анайрин Барнард и Гарри Стайлз.
Мистер Доусон, Питер и Джордж – главные герои «морской» сюжетной линии фильма. Это гражданские британцы, которые плывут в Дюнкерк на маленькой яхте, чтобы помочь военным с эвакуацией солдат. Питер – сын мистера Доусона. Джордж – приятель Питера. Моряков сыграли Марк Райлэнс, Том Глинн-Карни и Барри Кеоган.
Коллинз и Фаррьер – главные герои «воздушной» сюжетной линии фильма. Это британские военные летчики, которые на истребителях защищают соратников на земле и на воде от немецких самолетов. Пилотов сыграли Джек Лоуден и Том Харди.
Полковник Уиннарт и командор Болтон – старшие офицеры, которые организуют эвакуацию из Дюнкерка. Уиннарт командует на суше, а Болтон – на море. Офицеров сыграли Джеймс Д’Арси и Кенннет Брана.
Ожидания
Военным лентам не всегда легко побеждать в мейнстримном прокате, но репутация Нолана и продолжительная раскрутка «Дюнкерка» должны помочь картине окупиться. Хотя вряд ли она добьет до сборов, которые сделало «Начало». Все-таки это не развлекательная и преимущественно британская история. Хотя события в Дюнкерке повлияли на весь будущий ход войны.
Западные критики, со своей стороны, «Дюнкерк» активно поддерживают. Фильм громогласно хвалят и называют в одном ряду с такими современными военными полотнами, как «Спасти рядового Райана». Кстати, неслучайное совпадение – обе ленты рассказывают о спасении людей, а не о победе над врагом. Что ж, гуманизм – дело хорошее. Но надо всегда помнить слова Черчилля, сказанные по поводу Дюнкерка: «Войны эвакуациями не выигрываются». Даже чудесными эвакуациями.
"
