Малоизвестные факты о съемках фильма Интерстеллар"
На CinemaCon 2014 Кристофер Нолан сказал, что для него «Интерстеллар» - это возвращение к фильмам, которые он смотрел в детстве. В частности, он говорил о «Космической одиссеи» 2001 года, говоря, что она оказала огромное влияние на его карьеру. Он и его команда, которая работала над созданием «Интерстеллара» также смотрели космический эпос Филипа Кауфмана «Парни что надо» 1983 года, который сам Нолан оценил очень высоко.
Своим фильмом Кристофер хотел вдохновить зрителей снова влюбиться в космические путешествия и призвать их поддерживать постоянные государственные инвестиции в науку, создавая фильм, посвященный именно этому.
Над созданием фильма также работал Кип Торн – физик из Калифорнийского технологического института. Кип очень давно хотел принять участие в создании фильма о путешествиях во времени и с самого начала был прикреплен к созданию фильма, чего хотел сам Нолан.
Когда его взяли режиссером, Торн заставил его пообещать две вещи: ничто в фильме не должно нарушать известные законы физики, и все, что будет показано в фильме, должно исходить от ученого, а не от сценариста. Нолан конечно же со всеми пунктами согласился.
Правда иногда доходило до дружеских битв из-за того, что Нолан хотел включить в фильм путешествия со скоростью света, а это нарушало бы законы физики.
Чтобы показать в фильме именно науку, команда которая трудилась над созданием фильма, активно пыталась избежать банальных троп жанра или фантастических элементов. Одним из важных научных элементов было обеспечение того, чтобы скафандры прочно основывались на уже существующих технологиях. Как объяснила художник по костюмам Мэри Зофрис, - у скафандра есть эстетика НАСА, которая немного более современна, немного обновлена, в отличие от гладкой, научно-фантастической эстетики. Простыми словами, все что есть на костюме имело свою цель. Ничего не было декоративным.
Также, костюмы не были легкими, что дало актерам вжиться в роль космонавтов.
Малые кинематографисты выбрали бы работу в одной студии на фоне хромакея, который впоследствии заменили бы на любую нужную локацию, но Нолан не ищет легких путей.
И так понятно, что он не снимал действия на других планетах, которые мы видим в фильме, но вместо этого он катался по разным местам земного шара, которые с помощью небольшой магии, можно было сделать похожими на другие миры.
К примеру, сцены где действие происходит в маленьком городе Америки и на бесконечных кукурузных полях были сняты в Альберте, Канада.
Массивный пещеристый интерьер подземного сооружения НАСА, был снят в отеле Лос-Анджелеса.А сцены, действие которых проходили на различных планетах, были сняты в Исландии.
Сьемки на ледяной планете, где принимал участие также Мэтт Дэймон, проходили на леднике СвинаФеллСьёкулл, на котором Нолан был не в первый раз.
Если вы хорошо знакомы с творчеством Кристофера Нолана, то наверняка знаете о том, что режиссер знаменит за то, что не любит использовать графику. Понятное дело, что он будет использовать графические элементы, если не будет другого выхода. Но если есть способ соорудить площадку и добиться нужного кадра с помощью практических эффектов – Нолан выберет именно такой способ. И «Интерстеллар», получивший «Оскар» за визуальные эффекты, прекрасный тому пример.
К примеру, пылевая буря в фильме была вызвана грузовиками, которые создавали ветер огромными вентиляторами, раздувая пыль по всему комплексу.
А для кадров с кораблем Endurance и с командными центрами, были использованы миниатюрные модели.
А вдохновение для этих сцен режиссер черпал из серии пыльных бурь, которые были в США в 1930-е годы, известные как Dust Bowl, они кстати были вызваны чрезмерной засухой. А вначале фильма были показаны интервью реальных людей, которые пережили этот так называемый «пыльный котел».
Тяжело будет вообразить, но сцена библиотеки, где Купер плавал в пятимерной среде, была сделана без зеленого фона вообще. Команда по визуальным эффектам использовала метод сьемки slit-scan, впервые примененный в фильме «Космическая одиссея» где используется огромное время экспозиции для создания впечатление объекта, который растягивается под воздействием самого времени.
К тому же в фильме был очень странный по дизайну робот-помощник – ТАРС. Он выглядит как темный параллелепипед, у которого могут выдвигаться части блока, позволяя роботу двигаться и обретать другую форму. Внешним обликом ТАРСа Нолан занимался вместе с продакшен-дизайнером Нэйтаном Кроули. В фильме робот может принимать три формы, помимо обычного монолитного состояния. Для сьемок фильма были сконструированы 8 роботов и 80 процентов кадров с ТАРСом были сняты вживую, а не нарисованы на компьютере.
Вес данного робота достигал 90 кг. Каркас был сделано из алюминия, а корпус был обделан пластинами из нержавеющей стали. На разработку одного такого ТАРСа уходило 6 недель работы и 20 тыс. долларов. Но по факту, если бы такой робот существовал в действительности, то цена его была бы гораздо больше.
Несмотря на затраченные усилия на создание робота, он оказался не идеальным. Например, во время сьемок в Исландии, там местность сыграла роль планеты с большими волнами, два ТАРСа просто заржавели в воде. И кстати, человеку, который отвечал за контроль роботов, также пришлось торчать в ледяной воде все время, пока делали кадры с роботом.
Как я уже говорил, над фильмом работал Кип Торн и он был не просто консультантом, которого режиссер мог бы вызвать, когда у него возникнет научный вопрос. Торн лично провел огромное количество исследований и вычислений, чтобы убедится, что то, что было показано в фильме, научно обосновано.
Ярче всего это проявляется в кадрах с черной дырой. Нолан отправил в помощь Торну супервайзера по визуальным эффектам – Пола Франклина. Вместе они разработали уравнение, которое имитировало физику реального мира для программного обеспечения их эффектов.
Собственно, по этому уравнению и была создана черная дыра в фильме. Между прочем, воссоздание эффекта потребовало год работы и команды из более чем 30 человек.
Одна из самых больших проблем, с которой столкнулась команда – это заставить программу рендеринга обрабатывать свет так, как если бы он путешествовал по изогнутым путям, потому что находился рядом с массивным объектом.
Учитывая новые инструкции, компьютеру потребовалось более 100 часов для рендеринга определенных кадров, но это явно того стоило, потому что результатом является одна из величайших и самых запоминающихся сцен с визуальными эффектами в истории кино.
Поскольку программное обеспечение для эффектов использованное для создание черной дыры в фильме, было основано на реальной физике и ко всему прочему это был еще и самый глубокий рендеринг черной дыры в истории кино, у команды появилась редкая возможность заглянуть внутрь настоящей черной дыры.
Юджини Фон Танзелман, один из супервайзеров по графике в фильме, создала аккреционный диск, создав плоское многоцветное кольцо и выпустив его на орбиту вокруг компьютеризированной вращающейся черной дыры.
То, что произошло потом, удивило всех и в том числе физика Кипа Торна. Аккреционный диск, представляющий собой вращающийся вокруг горизонта событий пояс перегретого газа и вещества, фактически сам деформировался, поэтому он появился выше, ниже, позади и вокруг объекта.
Данное открытие фактически привело к публикации нескольких реальных научных работ на тему гравитационного линзирования в контексте сверхмассивных черный дыр.
Для создание музыкальной темы фильма, был выбрал легендарный композитор Ханс Циммер. Нолан довольно странный человек, он хотел посмотреть, что сможет придумать композитор, руководствуясь лишь небольшой частью сценария. Для начальной работы, он написал для Ханса всего несколько диалогов, которые были написаны для фильма. По сути, он хотел, чтобы композитор освободился от условностей жанра, заставляя Циммера центрировать свою музыку на персонажах.
Циммер неправильно понял сценарий и истолковал его как об отношениях между отцом и сыном, и написал музыку отталкиваясь от отношений со своими детьми. Тем не менее, Нолан полюбил этот звук и только после этого раскрыл настоящую природу фильма для Циммера.
И в заключение хочется сказать, не пытайтесь понять фильм только за счет логики. Это такое кино, по словам самого режиссера, которое должно быть прежде всего прочувствовано.
"
